|
Суровая действительность жизни людей в начале 21-го века, вынужденных простое существование, свое и имущество своих предков буквально собственной жизнью защищать ... с этого лета на баррикадах. По воле всех других, кроме них самих. Растянутые между Белградом, Приштиной, Вашингтоном, Брюсселем и кто знает какими еще городами, государствами или державами, они пытаются доказать и показать, что Отечество - это там, где они родились, где жил их отец, дед, прадед, где их храм, земля и школа, где кладбища и Косовский завет предков... Голос одинаково гордых и отчаянных звучит в ушах тех, кто хочет услышать. Те другие, кто сильнее и многочисленнее, кто решает судьбы мира, глухи; сильный Бога не боится. КФОР, ЕУЛЕКС, УНМИК, КЗК и многие другие аббревиатуры опекунов, преимущественно неблагожелательных, не вселяют много надежды оставшемуся сербскому народу на лучшее завтра. Без прошлого нет и настоящего, а прошлое подобное здешнему более-менее длится уже целое столетие... нынче же иные спешат за одну ночь разрешить проблемы. Поступаемая с мест информация - выборочна, исполитизирована, преимущественно является полуправдой или сообщаемой в определенных целях. Косметскую действительность можно постичь лишь непосредственным пребыванием среди народа, на месте, в Космете.
Эта единственная правда заставила «Патриотический фронт» личным присутствием разъяснить ситуацию и оценить события. Член Генеральной скупщины, председатель Надзорного комитета «ПФ» Ваня Кнежевич - Вук принял эту роль и, как и лет двадцать до этого, отправился добровольцем на «пресловутые» баррикады, на сей раз вооружившись волей, верой и желанием хотя бы символически помочь собратьям. Вместе с около 30 друзей, собравших при содействии диаспоры определенное количество гуманитарной помощи, он уехал в тот край, где днем раньше КФОР «вышел из статуса нейтральности», применил силу, нанося в «самообороне» раны или повреждения 107 лицам.
В ситуации, которая в любой момент могла резко ухудшиться, вызвав потери человеческих жизней, Ваня с собратьями разделял дни и ночи неизвестности, страха, но также гордости и невиданной силы оставаться и выстоять.
Интернет редакция «ПФ» по возвращении подытожила впечатления вместе с Ваней.
- Каковы первые впечатления, что ты там застал и какой была ситуация после твоего приезда?
Сам путь в Зубин-Поток, по альтернативным лесным дорогам, избегая КФОР и ЕУЛЕКС, говорил о том, насколько ситуация «горячая» в КиМ, в особенности там где баррикады, где всего за день до этого произошло большое столкновение между до зубов вооруженными солдатами КФОРа и безоружным сербским народом, «вооруженным» только мужеством и готовностью сообща на баррикадах стоять насмерть, при помощи прибывших братьев из всех сербских земель. Они вместе круглосуточно дежурили по сменам. Как только мы прибыли в Зубин-Поток, к нам стали подходить люди, спрашивая: «У вас есть где остановиться, или нужен ночлег?», не зная, что мы уже заранее согласовали с хозяевами ночевать в местном студенческом общежитии. Это говорит об искреннем, домашнем отношении буквально всех жителей к нам. То же самое имело место и на баррикадах, при дежурстве. Народ подходил к нам и предлагал еду, теплую одежду...
- СМИ в Сербии, в особенности правящие партии, подчеркивают политизацию всей ситуации с баррикадами, присутствие преступных структур. Каково твое впечатление? Есть ли там партийная деятельность?
Что касается политики, народ огорчен почти всеми политическими организациями, в особенности правящими структурами из Белграда, т.е. послушностью режима Тадича. Они по горло сыты ложными обещаниями из «там далеко»-го Белграда, не проявившего искреннее желание защитить их. Партии, которые не оставались глухими к нуждам народа в КиМ, предоставляли лишь символическую помощь, чтобы заработать политические очки, их лидеры проводили час-другой, достаточный для того, чтобы «героически» сфотографироваться «со своим народом» на фоне КФОРа. Больше всего понимания и помощи получено от разных патриотических организаций и отдельных лиц из страны и диаспоры, преимущественно продуктами питания и одеждой, но также и добровольцами для дежурства. Здесь я должен упомянуть Равногорское движение, большинство членов которого ветераны войн из 90-х, но также и отдельные российские организации. Народ на баррикадах не упоминал партии и не ожидал значительную помощь, он только полагался и надеялся, как они сами говорят: «на помощь собратьев из Сербии и других сербских земель». Что же касается преступности и преступников, таковых однозначно на баррикадах не было; но то, что они есть - это факт, правда, не больше и не меньше, чем в иных областях Сербии. Контрабанда дефицитных товаров, продажа части гуманитарной помощи на рынках - это реальность, но в тех условиях, в каких этот народ вынужден жить, чуть ли не военных, это обычное явление, с которым местные власти и народ несомненно разделаются.
- Что за люди дежурят, каков их моральный дух?
Обычный народ, женщины, дети... по ночам их сменяет мужчины, и мы, добровольцы. Я должен упомянуть и присутствие оспариваемого, но в данной ситуации находящегося вместе с народом, монашества владыки Артемия, все время разделявшего добро и зло с остальными, хотя само слово «добро» в подобной ситуации имеет лишь символический смысл... Моральный дух воистину восхищает. Весь народ поголовно исполнен решимости стоять насмерть у своих очагов. Хотя безоружный защищает свою землю, Отечество, подвергаясь суровым нападениям солдат КФОРа, без какого-либо повода. Все местное руководство было вместе с народом, а самым большим разочарованием стали давления со стороны тех, от кого менее всего можно было ожидать - официального Белграда и родной Сербии.
- Опиши мне концепцию «баррикад», их цель, способ организации, защиты и дежурств.
Понятие «баррикад» охватывает разнообразные барьеры на дороге, препятствующие проезд «оккупантов», как сам народ говорит, так как во время событий этого лета те же КФОР и ЕУЛЕКС своими транспортными средствами привозили людей из шиптарских параллельных военных формирований, чтобы они наладили контроль и создали некие «пограничные» переходы т. наз. «Косова». Ведь ясно, что соотношение сил несоразмерно, что КФОР легко сможет осуществить воздушным путем то же самое, что раньше делал по сухопутным трассам. Баррикады на дорогах - это больше символика сопротивления, но они оказались действенным средством, так как, вопреки медийной блокаде, весь мир обошли фотографии народа, стоящего напротив до зубов вооруженных солдат КФОРа. Что касается баррикад, важно сказать, что днем у заграждений побывали все... женщины, дети, от мала до велика, в то время как ночью у костров оставались мужчины, местные жители и добровольцы. Мы дежурили по 10-12 часов, в то время как солдаты КФОРа менялись на каждый час. Вы должны понять каково это - стоять под открытым небом, ночью, при 5, 6 градусах мороза. Все-таки, все стоически выносили и низкие температуры, и неизвестность завтрашнего дня.
- КФОР несколько раз реагировал силовым путем. Какие средства они применяли, и с какими последствиями?
Вы же читали в газетах, кое-что там публиковали, но тому, кто хоть раз увидит какое снаряжение в их распоряжении, сразу станет ясно, что эти солдаты пришли с очень нехорошими намерениями. В столкновениях, которые они периодически вызывали, коварно, без предупреждения, повода, выбирая моменты, когда на баррикадах женщины и дети, истощенные ночным дежурством люди, они использовали классическое полицейское снаряжение для разгона демонстраций (дубинки, щиты, слезоточивый и перечный газ). Из того, что не входит в обычную «оборону», они применяли: резиновые пули разных калибров, боепатронами стреляли над баррикадами, направляли огромные прожектора прямо в глаза защитников... Только в одном столкновении раны или повреждения получили 107 сербов, а после применения особого вида слезоточивого газа с продленным действием, людям из окрестных домов пришлось водой из шланга промывать стены, полы и дворы. Школа расположена всего в 500 метров от позиции КФОРа, и дети не могли в тот день в ней находиться.
- Кто входит в контингент КФОРа, имеется ли «статусная нейтральность», или на деле имеем что-то иное?
Пока я находился там, в контингенте из 150-250 человек сменялись немцы, австрийцы, венгры, португальцы, французы. Среди них были и шиптаре как переводчики, но очевидно там были и разведчики, так как они часто фотографировали людей и баррикады, пока над нами пролетали вертолеты с тем же заданием. Ничего подобного «статусной нейтральности» на месте не видно, ее просто нет. Эти солдаты вели себя как самые настоящие оккупанты. Когда они разговаривали между собой, мы часто могли слышать их как оскорбительно обзывают наш народ, наше государство. Не могу не упомянуть откровенные жесты ненависти, в особенности солдат немецкого и австрийского КФОРа, не упускающих ни одну возможность для провокаций.
- Местное руководство или кризисный штаб наверное имеет какой-то план защиты. В СМИ упоминались «методы Ганди». Возможно ли таким образом защитить и баррикады и человеческие жизни?
Планы наверное имеются, мы не участвовали на важных встречах, наше дело было вместе с местными жителями дежурить у баррикад, и дать именно такой, как вы сказали, отпор «по методу Ганди». Нас предупредили не провоцировать, чтобы не давать повода КФОРу для нападения, в конце концов, мы так и вели себя. Лично думаю, а то же самое слышал в разговорах с местным населением, что подобная ситуация долго продолжаться не может, но вот что меня впечатлило - этот народ исполнен решимости выстоять. Им больше не важна позиция и Белграда, и Брюсселя, и кого либо со стороны... У них есть своя земля, свои очаги, они граждане Сербии, и даже ценой жизни они не намерены от этого отказаться. Все остальные, не разделяющие такую позицию, уже давно покинули Край.
- Получают ли они помощь из других частей Сербии, или она чисто символическая?
Помощь поступает, я уже указал от кого и в каком виде, но она все-таки символическая. Самой большой помощью стало бы понимание со стороны официальных лиц, искренняя поддержка властей из Белграда. Все остальное не так уж важно.
- Верит ли народ Космета в помощь кого-то, которая обеспечила бы им осуществление единственной цели: оставаться и выстоять, как на своих очагах, так и в своей стране?
Это прискорбно, но это правда: народ не доверяет больше своей власти. Они все еще верят лишь в Бога и Россию. Запрос жителей этого края на получение российского гражданства, хоть и символический, говорит об отчаянии и взоре, направленном к единственному искренному другу сербов с Космета - русским.
- Наконец, по твоей оценке: есть ли шанс устоять в подобных условиях, или последует какая-то новая «Буря»?
Опасаюсь, если упоминать конкретно те или иные условия, которые могут и дальше продолжаться, что ситуация может выйти из-под контроля, что совместными силами т. наз. «Международные статусно нейтральные» подразделения и шиптары обрушатся на беззащитный сербский народ, и тогда нет много шансов оставаться и выстоять. У нас же есть опыт из Республики Сербской Краины, где народ смотрел и ожидал реакцию официального Белграда, а дождался «Бурю». Мы молимся Богу, чтобы ситуация на сей раз имела иной конец, чтобы произошел положительный сдвиг в умах сильных мира сего, и чтобы нашлось решение для этих 150 000 наших граждан, и в первую очередь людей. Также, один Господь Бог может помочь оставшимся сербам южнее реки Ибар, находящимся теперь в гетто, в состоянии самой настоящей шиптарской оккупации.
|